20-е годы ХХ века являются наиболее интересными в истории крымскотатарской литературы. В эти годы происходят заметные перемены в тематике и жанрах крымскотатарской прозы. Эти перемены в основном связаны с влиянием на нее русской и западноевропейской литератур. Прежде всего, это социальные условия, в которых жило крымскотатарское общество в 1920-е годы. Период этих перемен можно назвать периодом перехода крымскотатарской прозы восточного типа литературы на новый западноевропейский тип литературы.

В самом начале этого перехода крымскотатарские писатели занимались в основном переводами русской прозы. В отличие от многочисленных поэтических произведений, в 1920-х годах их создано не так много. Однако их форма и содержание указывают на то, что писатели довольно успешно начинают писать «по-европейски». Развитие этого жанра мы наблюдаем в ее расширенной тематике, становлении жанра на путь реализма. В основном темы и проблемы, которые ставились в художественных произведениях, были: голод 1921-22годов; первая мировая война; произведения, написанные под влиянием идеологии Советской власти; тема образования. Однако в силу известных причин этот период долгие годы не мог быть предметом изучения, научного осмысления.

Целью настоящей статьи является попытка освещения одной из проблем, которые ставились авторами в крымскотатарской прозе 20-х годов ХХ века. Нашей задачей в данном случае является раскрытие образа главного персонажа, который несет в себе идейно-тематическую направленность всего произведения. Мы предполагаем, что раскрыть образ главного героя нам поможет автобиография самого автора произведения.

Проблеме изучения крымскотатарской литературы 1920-х годов были посвящены работы: акад. А. Крымского «Литература крымских татар» (1930), проф. Б. Чобан-заде «Къырымтатар эдебиятынынъ сонъ девири» («Крымскотатарская литература новейшего периода») (1928), д.ф.н, проф. И. А. Керимова «Теренлик» («Глубина») (1988), к.ф.н., доц. Ш.Э. Юнусова «Крымскотатарская поэзия 20-х годов ХХ столетия: традиционное мировоззрение и меняющийся мир» (2004) и др.

Известный украинский востоковед А.Е. Крымский в своей работе отразил творчество крымскотатарских писателей начиная со времен Золотой Орды до 1930 года. В своем историко-литературном очерке он значительное внимание уделяет поэзии нежели прозе объясняя это тем, что «Больших романов совсем никто не пишет, но и маленьких новеллок или коротких рассказов тоже слишком мало» [11, с. 180].

Профессор Б. Чобан-заде в своей работе «Къырымтатар эдебиятынынъ сонъ девири» («Крымскотатарская литература новейшего периода»), дает поверхностную оценку этого периода. Он, так же как и А.Е. Крымский больше внимания уделяет поэзии. Что касается прозы 1920-х годов, то он тепло отозвался о творчестве А. Одабаша, А. Ильмия, Дж. Гъафара, У. Ипчи. Жизнь и творчество У. Ипчи в 80-е годы было изучено более подробно д.ф.н, проф. И.А. Керимовым в его книге «Теренлик» (1988). Автор книги всесторонне проанализировал весь творческий путь У. Ипчи, который в 1920-х годах особенно ярко проявил себя в таких жанрах как поэзия, драматургия и проза. В работе И.А. Керимова обращается внимание на ряд забытых произведений не только У. Ипчи, но и попутно упоминается о других авторах произведений тем самым, проясняя для читателя ситуацию сложившейся вокруг литературы того времени.

Отдельные вопросы этого периода освещены в кандидатской диссертации Ш.Э. Юнусовым. В своей работе автор хронологически подробно проанализировал поэзию 20-х годов ХХ века. Ш. Юнусов на примере произведений показал развитие литературы и влияние на творчество писателей политических, культурных, а так же социальных процессов происходящих в Крыму в 1920-е годы.

Данная статья является логическим дополнением тех исследований авторов, которых нами были указаны выше о крымскотатарской литературе 20-х годов ХХ века.

Из произведений 20-х годов ХХ века, ярко отражающих тему образования можно показать рассказ – Б. Чобан-заде «Арманда бир шаир» («Поэт на току»). Выбор именно этого произведения мотивируется тем, что, во-первых, он не был изучен с научной точки зрения подробно. Б. Чобан-заде в национальной литературе более известен как поэт чем прозаик, а его прозаические творения не получили должной оценки со стороны критики. Например, «Поэт на току» вообще не подвергался никакому анализу. Во-вторых, именно этот автор в те годы исполнял немаловажную роль в развитии образования не только в Крыму, но и в ряде других тюркских государств.

Впервые это произведение было опубликовано в его сборнике стихов и рассказов под названием «Къавал сеслери» («Голоса свирели») датированный 1919-1920-ми годами на арабской графике в рукописной форме. В этот сборник вошли только четыре его прозаических произведения («Он дёрт джашымда», «Огъурлу джоллар», «Бир къач сучум», Арманда бир шаир»). [4, с. 93-119; 120-138; 155-159; 301-311], однако кроме этих произведений в последнее время стали известны еще два, они были обнаружены совсем недавно. Рассказ «Эртеджи Мурат» изданный в учебнике по языку А. Одабаша и У. Аджи-Асана во второй раз, транслитерировав на кириллице публикует в газете «Янъы дюнья» («Новый мир») Ю. Кандымов в 1999 году [12, с. 4], а так же Н. Сеитяхья представил вниманию читателей еще одно произведение под названием «Нурай» изданное в журнале «Йылдыз» («Звезда») в 2003 году. Из журнала «Emel» («Сильное желание») были транслитерированы и опубликованы рассказы «Арманда бир шаир» («Поэт на току») и «Индемез Джелиль» («Молчаливый Джелиль») в журнале «Йылдыз» («Звезда») в 1998 году С. Кандымовой. Через год, т.е. в 1999 году эти же произведения транслитерированы на латинской графике и переведены на турецкий язык Исмаилом Отаром. Но работа И. Отара не ограничивается двумя рассказами Чобан-заде. Он, в Стамбуле издает полную версию рукописи «Голоса свирели», а так же те произведения, которые не вошли в рукописный сборник. [13]

Поскольку настоящая статья обращена своим вниманием только на одно произведение Б. Чобан-заде, то ниже мы сделаем попытку научного осмысления с помощью биографии автора рассказа.

Итак, поскольку рассказ Б. Чобан-заде «Поэт на току» был написан в 1920 году, то причина поставленной проблемы понятна. Проблема в сфере образования вызвана разрухой после Первой мировой и гражданской войн не только в Крыму, но и в других регионах Российской империи. В последствии эту ситуацию ухудшает и голод 1921-22 годов. Возможно, что среди читателей возникнет справедливый вопрос: «Почему эта тема была поднята Б. Чобан-заде?» Дело в том, что, несмотря на те сложности, которые он встречал на своем пути, сумел дойти до высшего уровня ученой степени – профессора, и всю свою жизнь посвящает преподавательской деятельности и служению науке. Сафтер Нагаев приводит список из 129-и его научных трудов начиная с 1915 по 1936 годы [5, с. 203-211]. Поскольку его жизнь полна интересными событиями в связи с его обучением, как в Крыму, так и за рубежом, вполне возможно, что материалом поставленным в основу произведения явилось его собственная жизнь. В частности Г.Н. Поспелов так же отмечает: «Прототипом героя нередко является сам автор, что наиболее характерно для автобиографических произведений» [10, с. 194].

В поисках автобиографии Бекира Чобан-заде мы нашли ряд источников, но некоторые из них противоречат друг другу, имеет место не соответствие дат и событий, которые вводят читателя в некоторое заблуждение. Например, Р. Фазыл, С. Нагаев в книге «Къырымтатар эдебияты тарихы» («История крымскотатарской литературы») пишут, что «До 13 лет он работал у дворян и богачей помощником пастуха. Потом, несмотря на то, что было уже поздно, пошел учиться в первый класс. Но благодаря своим способностям и упорству за один год усваивает всю программу начальной школы и вместе с другими ребятами готовиться сдавать экзамены. На экзаменах Бекир показывает себя блестяще и полными, исчерпывающими ответами привел в изумление учителей...» и в «1909 году Чобан-заде с помощью мэра города Карасувбазар (Белогорск) и своего учителя Решида Медиева на средства «Джемиет-и хайрие» направляется учиться в медресе «Султание» в Стамбул» [7, с. 287]. То есть в Стамбул Чобан-заде едет в 16 лет. Будет считаться ошибкой, если мы упустим из виду документ, который представил нашему вниманию д.и.н., проф. Д.П. Урсу в своей статье в газете «Голос Крыма». В комментарии пишется:

1.    «Документ не датирован. Судя по тексту, составлен не ранее 16 марта 1935 г.

2.    Машинописная копия, бывшая в моём распоряжении, имеет нумерацию страниц 10-13. Из этого следует, что автобиография извлечена из более обширного досье, по всей видимости, хранившееся в архиве Института языка и литературы АН Азербайджана. Очевидно, это личное дело учёного.

3.    Орфография сохранена. Большинство аббревиатур расшифровано».

И так, Б. Чобан-заде пишет: «Я родился в 1893 году,15 мая в городе Карасувбазаре бывшей Таврической губернии. Отец был пастухом – батраком. В 8-летнем возрасте начал посещать приходскую школу и через три года, то есть в 1904 году поступил в «Ново-методную» прогимназию «Рушдие», которую окончил в 1908 году. Затем был отправлен Мусульманским благотворительным обществом в Константинополь для продолжения учёбы…» [2, c. 5]. Особое внимание и большой интерес представляет собой книга д.ф.н., проф. И.А. Керимова «Медений эснас 1920-1938 сс.» («Поступь культуры. По материалам крымскотатарской периодической печати 1920-1938 гг.»), статья в газете «Енъи дюнья» («Новый мир») за 1929 год 28 декабря, где Б. Чобан-заде пишет о себе «Я сын пастуха, сам же до 15 лет был пастухом…» [6, c. 212] т.е. до 1908 года Чобан-заде подрабатывал пастухом, а чем он занимался после 1908 года? Тут напрашивается ответ из автобиографии: «Затем был отправлен Мусульманским благотворительным обществом в Константинополь для продолжения учёбы…».

Из вышеприведённых нами примеров, а так же ссылаясь на оригиналы документов, приведённые Д.П. Урсу и И.А. Керимовым, данные которых совпадают по датам и событиям, что мы не можем сказать о данных которые представили нам С. Нагаев и Р. Фазыл в книге «Къырымтатар эдебияты тарихы». И так, делая из этого выводы мы можем сказать о том, что Чобан-заде выехал в Стамбул в 1908 году, т.е. когда ему было 15 лет. Выводы сделанные выше необходимы для верного понимания произведения, раскрытия образа центрального персонажа. В рассказе автор не дает портретного описания персонажа. Он для нас открывается не только в процессе взаимоотношения с второстепенными героями, но и со слов самого рассказчика. С первых строк этого произведения четко и ясно вырисовывается такая картина, когда автор главного героя «отправляет» на учебу в Стамбул. Доказательством вышесказанного, можно представить такие строки как, например: «Отькен джылларнынъ бирсинде Аблязиз сокъта окъумакъчюн Истамбулгъа баргъан эди» [3, с. 36] (В одном из прошлых лет Аблязиз сокъта1 чтобы получить образование поехал в Стамбул)2. В одном предложении автор дает нам краткую биографию акцентируя внимания на его образовании. По содержанию произведения мы наблюдаем интересный факт, а именно сходства с жизнью автора и центрального персонажа рассказа. Однако, читая эти строки мы задаемся таким вопросом: «Почему именно в Стамбул, а не в другой город?». Опять таки обращаясь к биографии Б. Чобан-заде мы знаем, что он учился не в русскоязычной школе, а как пишется в автобиографии «в 1904 году поступил в «Ново-методную» прогимназию «Рушдие»…». Что бы понять причину продолжения учёбы Б. Чобан-заде именно в Стамбуле нужно разобраться, что же с собой представляет «прогимназия Рушдие». «Новометодные неполные средние школы рушдие или, по русской терминологии того времени, высшие начальные школы возникли по инициативе Исмаила Гаспринского и других передовых педагогов. Первая из них была открыта в Бахчисарае в сентябре 1905 году при материальной поддержке местного мусульманского благотворительного общества. Вскоре они появились и в других городах Крыма, в том числе Карасувбазаре» [2, с. 5] пишет Д.П. Урсу. И так обучение велось на крымскотатарском языке, а русского языка на то время Б. Чобан-заде не знал и поэтому для продолжения обучения «был отправлен» в Стамбул. И так ближайшим учебным заведением был Стамбул. Однако судьба главного героя рассказа распорядилась так, что он вынужден был зарабатывать деньги для того, что бы просуществовать и что-то заработать. В поисках работы он отправился в ближайшее село, где требовались рабочие руки. Из содержания рассказа мы видим, что события происходят в селе. Автор с точностью описывает и освещает проблемы, с которыми сталкиваются сельчане, с их образом жизни, психологией, мыслями, поведением. Опять таки обращаясь к книге «Медений эснас 1920-1938 сс.» мы нашли такие строки, когда Б. Чобан-заде в газете «Енъи дюнья» за 28 декабря 1929 года, где он пишет: «Я своими глазами видел процесс поднятия сельского хозяйства» [6, c. 214] т.е. автор не случайно реальную действительность помещает в село. По содержанию произведения мы можем судить о действительно не легком положении образования в Крыму на то время. Автор на примере одного учащегося, хочет показать читателю судьбу многих таких же, как и Аблязиз, которые остались с глазу на глаз с суровой действительностью. Ссылаясь на вышеуказанное, мы уже знаем что события в произведении происходят именно в Крыму, но учитывая тот факт, что рассказ был написан не в Крыму, а в Будапеште и более того Бекир Чобан-заде на то время получал образование в разных странах и в Крыму его не было уже порядком шести лет. Рассказ был написан 1920 году, 2 февраля в Будапеште, а в Крым Б. Чобан-заде приехал в конце 1920 года, будучи уже профессором. У читателя может возникнуть вопрос: «Каким образом или на каком основании автор произведения мог прочувствовать такое положение в Крыму?». Однако при подробном изучении биографии Б. Чобан-заде мы обращаем наше внимание на его детство, когда автор до 15 лет сам работал нанимаясь пастухом у состоятельных людей. В рассказе «Арманда бир шаир» мы наблюдаем почти такой же ход событий как и в его личной жизни, но различие с жизнью автора лишь в том, что его герой сначала учится в медресе, а потом судьба вынуждает его работать. Но на этом сходства жизни автора и его героя произведения не заканчиваются. Далее мы узнаем об одном из качеств главного героя, а именно способности слагать стихи. Это качество автор показывает неоднократно. Герой рассказа после тяжелой работы ночью не может уснуть, размышляя на разные темы жизни. Из текста мы читаем такие строки: «Даже если все вокруг ложились спать, то Аблязиз заснуть не мог. В этом селе приходилось делать всё то, что делают все, однако для того, чтобы хоть чем-то отличиться от них он ночью старался не спать.» [3, с. 38]. Лежа ночью размышляет, его размышления пробуждают в нем тягу к чтению, к познанию. В одну из таких из бессонных ночей его осеняет мысль, в виде стихотворной строфы:

«Сен бу сырнынъ аслыны билем десенъ

Башта чыкъар гуняхынъ конълюнъден…»[7, c. 38]

«Если ты хочешь узнать истину об этой тайне.

Сначала смой из своей души грехи…»

Здесь тоже можно наблюдать сходство с жизнью автора. Б. Чобан-заде начал писать свои стихотворения и рассказы, по данным С. Нагаева и Р. Фазыла учась в медресе «Султание» Стамбул, что совпадает с возрастом главного героя рассказа. Автору и герою произведения примерно по 20 лет.

Бекир Чобан-заде, формируя рассказ по своему сценарию в лице Аблязиза делает человека, которому можно позавидовать, несмотря на его тяжелую судьбу. Автор делает главного героя человеком для подражания и акцентирует это на его образованности, хорошей эрудированности, человечности, однако и не критикует тех людей, на которых Аблязиз работает. В следующих словах из текста мы видим: «Джеппар Челеби, Аблязизнинъ «Истамбул сокътасы» болгъаныны биле эди. Киссесинден бир «Терджиман» чыгъарып: «Окъу, къарайыкъ не яза экен!», деп Аблязизге берди. Зибиде абай ичлеринде эди. Аблязиз газетни сувдай агъып окъуды, сонъ айрыджа да Авропанынъ, еди дювельнинъ ишлеринден къабер берди... «Апперим, апперим яхшы окъудынъ!» – деди.

Джеппар Челеби, сонъудан, корьме челебилердий болур болмаз шийге «апперим» демез эди. Аблязизнинъ бир-бири артындан «апперимлер» къазанмасына бутюн ыргъатларнынъ коксю къабарды» [3, с. 40] («Джеппар Челеби зная, что Аблязиз был сохтой из Стамбула, вытащив из кармана «Терджиман»:

– Читай, послушаем что же там пишут! – сказав, передал газету Аблязизу. Возле них находилась и Зибиде абай. Прочитав всю газету с большой легкостью, Аблязиз отдельно пересказал о новостях Европы… Молодец, молодец хорошо прочитал!» – похвалил его.

Джеппар Челеби вообще-то словом «молодец» не разбрасывался. То, что он со всех сторон посыпал Аблязиза похвалами для остальных это было поводом немного себя превознести». С этих строк мы видим, что безграмотными были не только рабочие, с которыми он наравне работал, но и сам хозяин Джеппар Челеби, который был просто шокирован. Бекир Чобан-заде в этом фрагменте показывает в какой-то степени процент безграмотности народа, и  на тягу его к знаниям, на примере даже вот этой маленькой горстки людей, независимо от материального их достатка. А так же читая этот отрывок, невольно бросается нам в глаза сама газета «Терджиман» («Переводчик») о содержании, которой Джеппар Челеби ведет горячий монолог. Мы думаем, что Б. Чобан-заде название этой газеты как «Терджиман» выбрал не случайно, так как кроме «Терджимана» были и ряд других крымскотатарских газет которые выходили до того как художественное произведение вышло в свет. Как известно «Терджиман» – была первой крымскотатарской газетой, которая стала выходить на общетюркском и русском языках с 10 апреля 1883 года редактором и издателем с самого начала был выдающейся крымскотатарский просветитель и гуманист Исмаил Гаспринский. Говоря о «Терджимане» в художественном произведении и зная о том, что рассказ был написан в 1920 году нужно отметить, что события, происходящие в рассказе относились не к тому году, в котором это произведение вышло, а немного раньше. Мы знаем, что газета «Терджиман» прекратила своё существование 1917 году, спустя три года после смерти И. Гаспринского, который умер 11 сентября 1914 году. В этом же году из Стамбула приезжает Чобан-заде, на то время ему уже исполнилось 21 год. Д.П. Урсу пишет: «В 1914 г. после сараевского убийства и вступления Европы в июльский дипломатический кризис, чреватый мировой войной, русское правительство потребовало возвращения всех студентов иностранных университетов. Вернулся и Чобан-заде, вскоре после чего уехал в Одессу изучать русский язык» [12, с. 33]. Из рассказа «Арманда бир шаир» мы читаем такие строки: «Аблязиз энди: «Мына сагъа!» деген сокъталарымызнынъ кобисидий джигирмини кечкен болса да…» [3, с. 36] («Аблязиз был одним из тех студентов, которым перевалило за двадцать…»). Б. Чобан-заде как мы уже упомянули, по возвращению из Стамбула уже было «более двадцати лет», если быть точнее 21 год. И так ссылаясь на вышесказанное, мы можем определить с точностью до года в каком году происходили события в рассказе. Если из многочисленных примеров мы увидели сходство биографии автора и главного героя рассказа, то мы думаем, что с нашей стороны не будет считаться ошибкой, если, ссылаясь на факт приезда Чобан-заде и его главного героя в Крым, что по совпадениям даже возрастных критерий (21 год) можно предположить, что события в рассказе происходили в 1914 году. Ещё один факт может подтвердить наши выводы из текста, когда он посредством персонажа Джеппара Челеби характеризует свою работницу: «Зибиде, сен салдат болгъан болсанъ уруш, японнынъ олюсин айдар эдинъ» [3, с. 37] («Зибиде, если ты была бы солдатом, японцу пришел бы конец»).

 В качестве вывода необходимо указать, что в данной статье мы лишь ограничились кратким обзором вышеупомянутого рассказа Б. Чобан-заде «Арманда бир шаир». Мы лишь коснулись проблемы быта простой крымскотатарской глубинки того периода. Этот и другие рассказы Б. Чобан-заде, могут послужить лингвистическим материалом для ученых-фольклористов, лингвистов, а также для студентов филологических факультетов.

Литература

1.    Автобиография Чобан-заде // Голос Крыма. – 2002. 11 мая.

2.    Введение в литературоведение: Учеб. для филол. спец. ун-тов/ Г.Н. Поспелов, П.А. Николаев, И.Ф. Волков и др.; Под ред. Г.Н. Поспелова. – 3-е изд., исп., и доп. – М.: Высш. шк., 1988. – 528с.

3.    Керим И.А.-о. XIX асырнынъ сонъу ве ХХ асырнынъ башында къырымтатар бедий сёзюнинъ эврими. – Симферополь: Къырымдевокъувпеднешр., 1998. – 184с.

4.    Керим И.А.-о. Медений эснас: 1920-1938сс. – Симферополь: Таврия, 1997. – 496с.

5.    Крымский А.Е. Литература крымских татар. – Симферополь: Доля, 2003. – С. 180.

6.    Kırımlı Türk şair ve bilgini Bekir Sıdkı Çoban-zade. – İstanbul, 1999. – 288s.

7.    Нагаев С. Йылнамелердеки излер: Къырымтатар эдебияты акъкъында этюдлар. – Т.: Гъ. Гулам адына нешрият – матбаа бирлешмеси, 1991. – 304с.

8.    Урсу Д.П. Очерки истории культуры крымскотатарского народа (1921-1941гг.). Симферополь: Крымское учебно-педагогическое государственное издательство, 1999. – 144с.

9.    Фазылов Р., Нагаев С. Къырымтатар эдебияты тарихы. Къыскъа бир назар. – Симферополь: Къырым девлет окъув-педагогика нешрияты, 2001. – 640с.

10.                       Чобан-заде Б. Арманда бир шаир. («Поэт на току»): икяе (рассказ) // Йылдыз. – 1998. - №7. С. 36-47

11.                       Чобан-заде Б. Къавал сеслери: шиирлер, икяелер, макъалелер. Будапешт., 1919-1920 с.

12.                       Чобан-заде Б. Къырымтатар эдебиятынынъ сонъ девири. // Йылдыз. – 1993. № 1. С 3- 44

13.                       Чобан-заде. Эртеджи Мурат [Арап уруфатындан Ю. Къандым язып алды]. // Янъы дюнья. – 1999. – апрель 3.