к.и.н., доцент, докторант

кафедры История Украины

Одесского национального университета

им. И. И. Мечникова

Последствия революционных событий и Гражданской войны на территории Крыма, частая смена властей и приоритетов их гуманитарной политики не способствовали стабильному развитию культурной и научной жизни в регионе, подвергали соответствующие досоветские формы и учреждения постоянной угрозе уничтожения либо реорганизации. Вместе с тем, в 1917 – первой половине 20-х гг. ХХ в. в Крыму наблюдалась концентрация значительного количества представителей столичных научных кругов, вынужденно прибывших в крымские города из Петрограда, Москвы, Киева с целью укрыться от проявлений «белого» и «красного» террора, голода, либо – чтобы получить возможность продолжения систематической научной деятельности в филиале Киевского Университета Святого Владимира, в октябре 1918 г преобразованного в самостоятельный Таврический университет.

Одной из наиболее заметных в этом отношении стала работа ряда представителей научных кругов досоветской эпохи (Д. В. Айналов, А. С. Башкиров, И. Н. Бороздин, В. И. Вернадский, Г. В. Вернадский, Б. Д. Греков, К. Э. Гриневич, И. А. Линниченко, Б. В. Фармаковский и др.) и представителей региональной интеллигенции (О.-Н. А. Акчокраклы, Я. П. Бирзгал, У. А. Боданинский, А. Г. Коренев, А. И. Маркевич, Ю. Ю. Марти, Л. А. Моисеев, П. Я. Чепурина, Н. Л. Эрнст), соответствующих государственных органов по сохранению уникального историко-культурного наследия различных эпох в форме постоянно действующих музейных экспозиций, а музеев – как неотъемлемого звена в системе просветительных и культурных учреждений Крыма [1, с. 288–290].

Итогом общественной и меценатской деятельности по развитию музейного дела в Крыму к 1921 г. стало функционирование музеев в Бахчисарае, Евпатории, Керчи, Симферополе, Феодосии, Ялте. За более чем столетний период функционирования музеев в Крыму как специализированных учреждений сформировалась их направленность и определенный уровень научной организации работы. Так, превалирующий историко-археологический профиль прослеживался в деятельности первых музейных учреждений полуострова: Феодосийского (основан в 1811 г.) и Керченского (официальное основание относится к 1826 г., однако, существование коллекции зафиксировано уже в 1817–1818 гг.) музеев древностей. Их основание произошло благодаря объединению усилий исследователей-любителей древностей и представителей местных властей (С. М. Броневский, Б. Галлера, И. И. Грапперон – в Феодосии, П. Дюбрюкс, И. П. Бларамберг, И. А. Стемпковский – в Керчи).

 Первоначально деятельность этих учреждений фокусировалась на сборе предметов старины, которые зачастую были случайными находками, их концентрации в специально отведенном помещении. Период второй половины XIX – начала ХХ в. ознаменовался привлечением к работе музеев квалифицированных специалистов (Е. Ф. де Вильнёв, С. И. Веребрюсов, О. Ф. Ретовский, Л. П. Колли в Феодосийском музее древностей; А. Е. Люценко, С. И. Веребрюсов, Ф. И. Гросс, К. Е. Думберг, В. В. Шкорпил – в Керченском) позволило начать систематизацию памятников, составление логически и исторически обоснованных экспозиций. Этот процесс был отражен в специализированных публикациях: Феодосийский музей древностей предпринял несколько изданий «Указателя», согласно данным которого, можно проследить динамику музейной работы, руководители Керченского музея древностей были авторами очерков о его деятельности в периодической прессе и продолжающихся изданиях статистического характера Керчь-Еникальского градоначальства. Благодаря исторической значимости памятников Керчи и Феодосии, была установлена связь с контролирующими общественными (Одесское общество истории и древностей) и государственными учреждениями (Императорская археологическая комиссия), их руководители (А. А. Бобринский, Н. Н. Мурзакевич, В. Н. Юргевич) способствовали выделению средств на археологические раскопки и содержание музеев, значительной была и меценатская помощь (И. К. Айвазовский). Также было налажено систематическое археологическое исследование памятников Керчи и Феодосии (А. Б. Ашик, А. Л. Бертье-Делагард, Е. Ф. де Вильнёв, С. И. Веребрюсов, П. А. Дюбрюкс, А. Е. и Е. Е. Люценко, А. А. Сибирский, В. В. Шкорпил, Х. П. Ящуржинский). Инициатива отдельных исследователей (О. Ф. Ретовский, В. В. Шкорпил)  положила начало нумизматических и эпиграфических исследований открывших новые страницы в древней истории Восточного Крыма [2; 3; 4; 5].

Особый статус действующих археологических раскопок имели исследования второй половины XIX – начала ХХ в., проводившиеся на территории  античного и средневекового городища в Херсонесе, которое находилось в городской черте Севастополя. Масштаб памятника, значимость находок требовали создания постоянно действующего музея, что было предметом неустанных действий Одесского общества истории и древностей и Московского археологического общества в лице его главы – графини П. С. Уваровой (1840–1924). В 1888 г. городище было передано в ведение императорской Археологической комиссии, были утверждены научные руководители (А. Л. Бертье-Делагард, Н. П. Кондаков) и непосредственные исполнители работ (К. К. Косцюшко-Валюжинич), а в 1892 г. был основан «Склад местных древностей» – место временного содержания херсонесских находок. Создание полноценного музея в Херсонесе, несмотря на официальное одобрение представленного проекта, так и осталось проектом, связано это было, прежде всего, с недостатком средств, а также с неопределенной позицией Императорской археологической комиссии относительно значения и перспектив изучения Херсонеса. Вместе с тем, сама территория городища и помещение для временного хранения археологических находок стали своеобразным музейным комплексом, к которому имели доступ посетители. В связи с этим, Херсонесский музей можно рассматривать как пример деятельности первого музея под открытым небом на территории Крыма. Также необходимо выделить систематическую работу по проведению археологических раскопок под руководством К. К. Косцюшко-Валюжинича, Р. Х. Лепера, Л. А. Моисеева, которая проводилась в течение трех десятилетий и заложила основы научного изучения городища. В свою очередь, данная исследовательская деятельность не имела соответствующего качественного продолжения в виде научной музеефикации памятников, их полноценной охраны. Документы зафиксировали отсутствие систематизации находок в «Складе местных древностей», наиболее ценные экспонаты отправлялись в собрания Эрмитажа (г. Санкт-Петербург) и Исторического музея (г. Москва), что наносило ущерб развитию музея в Херсонесе. Значение Херсонеса как уникального памятника музейного значения подчеркивалось и тем, что благодаря находкам на городище значительно продвинулись нумизматические (А. В. Орешников) и эпиграфические (В. В. Латышев) исследования античного периода истории на территории Российской империи [1, с. 209–232]. 

Инициатива увековечивания памяти героев обороны Севастополя 1854–1855 гг. в ходе Крымской войны (1853–1856) принадлежала самим участникам событий и была выражена во всероссийском сборе средств для устроения соответствующего музея. Данное мероприятие было поддержано властями Таврической губернии. Музей Севастопольской обороны был открыт в 1869 г., и, согласно выявленным документам о планировании его работы, может считаться первым музеем в Крыму, предполагавшем не только экспозиционную, но и значительную исследовательскую работу. Она, по мнению первого директора учреждения П. В. Алабина, должна была выражаться в концентрации в музейных фондах, прежде всего, сочинений, материалов периодических изданий, записей, дневников, мемуаров, писем участников обороны опубликованного и неопубликованного характера. Также предполагалось собирать биографические, портретные, художественные, инженерные, вещественные источники по истории обороны 1854–1855 гг. Внимание государственных учреждений проявилось и в выделении средств на постройку специального помещения для музея, который с декабря 1895 г. стал носить новое название, отвечавшее его исследовательскому назначению – Военно-исторический музей Черноморского флота. Музей также имел источник финансирования в форме прибыли от владения землями в материковых уездах Таврической губернии, дарованными согласно решения императора Александра II.

 Значительную помощь в организации экспозиции музея оказывала работа специальной Комиссии по организации музея, которая занималась присылкой документов и вещей со всей страны. Высокий уровень научной работы в музее отражался в издании скрупулезно составленных каталогов музея, в которых в строгом хронологическом порядке указывались расположение экспонатов и составлялась их характеристика и история получения музеем. Огромное значение для завершения становления Военно-исторического музея Черноморского флота как музейного учреждения имела организация Панорамы «Штурм 6 июня 1855 года», в центре которой использовалось батальное полотно художника Ф. А. Рубо. Открытие данного подразделения музея состоялось в 1905 г. и способствовало значительному всплеску внимания посетителей к работе музея в целом и памятникам обороны 1854–1855 гг. – как его основной материальной составляющей – в частности [1, с. 197–202, 280–282].

Таким образом, можно констатировать, что после окончательного установления Советской власти на территории Крыма, в 1921–1924 гг., наблюдалось начало качественно нового этапа развития музейного дела в регионе. Благодаря усилиям Музейного отдела Главнауки Наркомпроса РСФСР, подчиненного ему КрымОХРИСа была развернута масштабная деятельность по реорганизации музейных учреждений, установления над ними единого организационного, научного, методического руководства и контроля над их деятельностью.

В ведение КрымОХРИСа были переданы все музейные учреждения, существовавшие на территории региона к концу 1920 г.: музеи древностей в Керчи, Феодосии, Симферополе; комплексы Военно-исторического музея Черноморского флота и Херсонесского городища со «Складом местных древностей» в Севастополе; музей Ялтинского отделения Крымско-Кавказского горного клуба, имевший естественноисторический профиль; музеи с первыми этнографическими коллекциями в Бахчисарае и Евпатории. Юрисдикция КрымОХРИС была неполноценной: основные финансовые и организационные проблемы, в том числе – определение новой специализации музейных учреждений, их названия, оставалось в ведении Музейного отдела  Главнауки Наркомпроса РСФСР. Вместе с тем, в 1921–1924 гг. сложилась первичная система государственных музеев в Крымской АССР. Благодаря мероприятиям руководящих органов центральных государственных учреждений были решены основные материально-технические, имущественные, исследовательские проблемы музейных учреждений, социальные проблемы их отдельных сотрудников. Это способствовало не только организационному становлению музейной сети, но и открывало перспективы самостоятельной продуктивной научно-исследовательской работы сотрудников крымских музеев по изучению памятников истории и искусства, гарантированному их сохранению и мероприятиям по дальнейшей экспозиции.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1.  Непомнящий А. А. Музейное дело в Крыму и его старатели (XIX – начало ХХ века) : биобибл. иссл. / А. А. Непомнящий ; Таврический нац. ун-т им. В. И. Вернадского. – Симферополь, 2000. – 360 с.

2. Непомнящий А. А. Один из основателей Керченского музея древностей : Поль Дюбрюкс / А. А. Непомнящий // 175 лет Керченскому музею древностей : Мат-лы межд. конф. / Керченский гос. ист.-культ. заповед. – Керчь, 2001. – С. 8–10.

3. Непомнящий А. А. А. Е. и Е. Е. Люценко – исследователи боспорских древностей : по новым архивным материалам /  А. А. Непомнящий // Боспор Киммерийский и Понт в период античности и средневековья : мат-лы II Боспорских чт. / Крымское отд. Ин-та востоковедения им. А. Е. Крымского НАН Украины. – Керчь, 2001. – С. 103–110.

4. Непомнящий А. А. Забутий дослідник кримських пам'яток : С. І. Веребрюсов / А. А. Непомнящий // Праці Центру пам'яткознавства / НАН України і УТОПІК. – Київ, 2007. – Вип. 11. – С. 148-154.

5. Непомнящий А. А. Владислав Шкорпил – историк-крымовед=Vladislav Skorpil – historic a znalec Krymu / А. А. Непомнящий // Чехи в Крыму : очерки истории и культуры=Cesi na Krymu : studie z historie a kultury / Сост. Ю. Н. Лаптев. – Симферополь: АнтиквА, 2005. – (Серия : История, культура и традиции народов Крыма; кн. 4). – С. 124–132.