Юмор, являясь отражением общества, его социальных и экономических условий, истории, традиций, обычаев, уровня культуры, имеет свои национальные особенности. При наличии различий между нациями естественно существует и различие в восприятии ими юмора. Это является причиной рождения огромного количества анекдотов, в которых отражаются черты того или иного национального характера. Как отмечает известный турецкий сатирик Азиз Несин: «…климат и географическое положение также накладывают отпечаток на проявление и восприятие юмора. Существуют шутки, понятные только представителям одного народа и не воспринимаемые посторонними, не знающими условий жизни этого народа. отсюда непереводимость некоторых анекдотов с одного языка на другой"1.
         Крымскотатарский политический юмор ранее не был объектом специального исследования, хотя нам известно, что многие участники национального движения собирали анекдоты и использовали их в пропагандистских целях. Не претендуя в какой бы то ни было мере на детальный литературно-критический анализ сатиры, шуток, пародий, карикатур. Ограничимся лишь обзором, систематизацией и анализом анекдотов бытовавших в крымскотатарской среде в советский период.
По трактовке исследователей современного городского фольклора анекдоты состоят из кратких, преимущественно устных рассказов различного содержания, с сатирической или шутливой окраской и завершающихся неожиданным остроумным концом2.
         В Крыму анекдот, как жанр, был широко распространен в средние века. Национальные юмористические персонажи — это Ахмет Ахай и Насреддин ходжа. Они вызывают смех тем, что выделяются из окружающей среды, не вписываются в нее. В основном анекдоты об этих юмористических персонажах отражают бытовую сторону жизни общества, его нравы, традиции, обычаи.
         Вместе с тем, в этих анекдотах можно выделить группу произведений социально-политической направленности. Объектами насмешек в них являются представители господствующих классов — ханы, мурзы, духовенство. Но политическое содержание, в современном понимании, анекдот приобрел лишь к концу XIX — началу XX века3.
         Расцвет политического анекдота приходится на советские годы. Тематика его была чрезвычайно разнообразной и обширной. Основными функциями политического анекдота, представляющего собой «подпольный» канал коммуникации, а также одной из форм противостояния режиму, являлись критика и протест против жесткости и глупости властей. В то же время он являлся средством популярного развлечения в советском обществе. Однако, рассказ политических анекдотов в компании был чрезвычайно опасным занятием, особенно в 1930 — 1950 годы. Их рассказчики репрессировались, жестоко осуждаясь на длительные сроки тюремного заключения. Риск потерять работу, испортить карьеру сохранялся в советском обществе вплоть до горбачевской «перестройки». На наш взгляд, это обуславливалось тем, что анекдот, обнажая и вскрывая существующую реальность, нарушал монополию коммунистической идеологии на массовое сознание. Исчезновение репрессии, отмена цензуры, ранее запрещавшей политические насмешки, относительное спокойствие в обществе, привело к падению интереса к политическому анекдоту в 1990-е годы. С этих пор их без опаски рассказывают со сцены, печатают в газетах и журналах, издают в виде отдельных сборников.
         Крымскотатарские политические анекдоты в зависимости от объекта осмеяния можно классифицировать следующим образом:
1. Анекдоты, об отдельных политических деятелях.
2. Анекдоты, высмеивающие политическую систему и ее институты.
3. Анекдоты, возникшие в период коллективизации.
4. Анекдоты, отражающие период депортации и первые годы жизни на чужбине.
5. Анекдоты, связанные с возвращением крымцев на историческую родину.
         Эта классификация довольно условная, так как зачастую в одном и том же анекдоте переплетаются несколько тем. Например, осмеиваются и персонажи анекдота, и политическая система. Героями первой группы анекдотов являются известные политические деятели: Ленин, Сталин, Гитлер, Хрущев, Брежнев, Горбачев и другие. Причем почти каждый из этих персонажей имел свое прозвище:
Сталин — Мыйыкълы (Усатый), Еска, Сеитхалиль;
Хрущев — Тазбаш (Лысый);
Брежнев — Къаракъаш (Чернобровый);
Горбачев — Кашкъабаш (Меченый).
Часть анекдотов об этих деятелях имела общесоюзное хождение и была очень популярна в крымскотатарской среде. Рассказывались такие анекдоты, как правило, на русском языке.

Например:
«Берия в своем кабинете прибивает в стену портрет Пушкина. В это время заходит Сталин и спрашивает его:
— Слюшай, Лаврентий, мой портрет у тебя есть, портрет Ленина есть. Зачэм тэбе портрет Пушкина?
Берия отвечает:
— Знаешь, Коба, он раньше меня сказал: «Души — прекрасные порывы…».

Или:
«Горбачев приезжает в Америку. Рейган перед банкетом говорит ему:
— Можете сказать повару ваше любимое блюдо.
Горбачев отвечает:
— Я всю жизнь мечтал попробовать сердце негра.
— Нет проблем, — говорит Рейган и приказывает повару приготовить сердце негра. Через некоторое время Рейган приезжает в Россию.
Горбачев его спрашивает:
— Какое блюдо хотите попробовать?
— Я всю жизнь восхищался умом коммунистов. Хочу попробовать мозги коммуниста, — говорит Рейган.
Горбачев дает команду. Проходит час, два, три… блюда не несут. Злой Горбачев вызывает повара и спрашивает в чем дело.
— Тридцатого зарезали, у всех языки по полметра, мозгов нет — отвечает повар».
    Подобные анекдоты достаточно тонко подмечая типическое и специфическое для данных персонажей содержит едкую насмешку над своими героями, иногда представляя их в уродливом, карикатурном виде.
Политика «военного коммунизма», раскулачивание крестьянства и коллективизация сельского хозяйства, массовые репрессии 1930-х годов потеснили традиционные бытовые и любовные темы анекдотов, заметно политизировав их. На наш взгляд, ситуацию в советском обществе, ужас и страх людей перед чудовищной машиной террора и насилия метко отражает анекдот, опубликованный в оккупационной газете «Новая мысль» под заглавием «Счастливая жизнь»:
«— Ну, как живется в Советском Союзе?
— Как в автобусе: половина людей сидит, половина трясется"1.
Еще один анекдот, характеризующий отношение людей к советской власти из серии «Армянское радио», популярной в 1970-1980-е годы:
«Армянский радио спрашивают:
— Хароший ли савецкий власт?
Атвечаем:
— Савецкий власт хароший, только очен длинный…».

Бесчеловечность и жестокую свирепость проявили большевики по отношению к крестьянству. В сжатые сроки была проведена насильственная коллективизация села. При этом было репрессированы и уничтожены миллионы так называемых «кулаков», «подкулачников», «пособников». В крымскотатарской фольклористике этот период истории характеризуется серией анекдотов об озенбашцах — жителей горного села Крыма, известных своим веселым правом, остроумием, находчивостью. Вот несколько анекдотов на эту тему:
         «У жителей сел Буюк-Озенбаш и Кучюк-Озенбаш отбирают скот, земли, инвентарь и организовывают колхоз. После этого их собирают на собрание и приехавший из райкома начальник спрашивает у них: «Как назовем колхоз?». Встает один озенбашец и предлагает:
— Назовем «Туту алды» («Взял и отобрал») «2.

Или:
«Колхоз в Озенбаше назвали «Янъы яшав» («Новая жизнь»). Как-то большой начальник приезжает в Озенбаш и на окраине села спрашивает у озенбашца, чинившего изгородь:
— Далеко ли до правления колхоза «Новая жизнь»?
Озенбашец отвечает:
— Вот эта дорога ведет прямо туда. Но название колхоза не «Новая жизнь», а «Эр кунь ач» («Вечно голодный») «3.
Загнав свободных крестьян в коллективные агро ГУЛАГи, поставив над ними контролирующие партийные и советские органы, их начали жестоко эксплуатировать от рассвета до заката, фактически без оплаты труда. Эти мучительные условия жизни нашли отражение в следующих реальных эпизодах, впоследствии ставших анекдотами:

«Представители райкома вызывают озенбашца в сельсовет и начинают его отчитывать за невыполненные нормы:
— Почему не выполняешь контрольные цифры? — строго спрашивают его.
Озенбашец отвечает:
— «Толдур софрамы, толдурурым сыфранъы. Толдурмасанъ софрамы, с…м сенинъ сыфранъы» («Наполнишь едой мою софру (стол), выполню твою цифру. Не накроешь софру, е…. твою цифру я») «4.

Или:
«Замученный непосильным, рабским трудом озенбашец жалуется другому:
— Эх, умереть бы и избавиться от этой жизни! …
На что его товарищ отвечает:

— На том свете тоже замучаешься: если здесь Сталин, то там Ленин"5.
         Также есть несколько анекдотов на тему коллективизации, в которых главными персонажами выступают животные и птицы. Даже они протестуют против невыносимых условий, создаваемых большевиками. Ради этого они готовы пожертвовать даже своей жизнью:
         «В село Буюк-Озенбаш (вариант Кучук-Узень) приезжают представители райкома партии. Собирают людей в клубе (бывшей мечети) и начинают агитировать их вступить в колхоз. Предлагают крестьянам своих коров, лошадей, овец, сады и огороды передать в коллективное пользование. Взамен обещают богатую, райскую жизнь. Наконец, собрание заканчивается, все выходят из клуба и видят у дверей худую, еле стоящую на раскоряченных ногах лошадь. На ее шее висит доска с надписью: «Ольсем — колхозгъа кирмем!» («Умру — но в колхоз не пойду!») «.
         После создания колхозов, каждый колхозник, имеющий в личном хозяйстве корову, кур обязан был сдавать государству в течение года определенное количество молока, масла, яиц. Однако эти цифры были настолько высокими, что самому крестьянину практически ничего не оставалось для семьи. Это был узаконенный государственный грабеж. Эта ситуация отражена в следующем анекдоте:

«Один озенбашец приходит в правление колхоза и говорит:
— Я не могу больше сдавать яйца, у меня курица повесилась.
— Как повесилась? — удивляются члены правления.
Приезжают домой к озенбашцу, заходят в курятник. Там висит курица с табличкой на шее: «Котюм патлады хозламахтан да, астым хутардым озюмни» (У меня задница растрескалась от носки яиц, повесилась, избавила себя от этого).
         Жизнь крымцев в период немецкой оккупации Крыма можно охарактеризовать метким изречением, популярным в те годы: «Кетти динсиз, кельди имансыз» (Ушел безбожник, пришел неверный), то есть в значении хрен редьки не слаще. Насильственное выселение в годы Второй мировой войны немцев, карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар и других народов в Среднюю Азию, Сибирь, Урал, Казахстан является одной из самых трагических страниц истории. Этот акт чудовищного беззакония полностью противоречил Конституции СССР и международным законам о правах человека. ООН расценивает подобные действия как геноцид. Даже в условиях войны, когда на фронтах войны погибли миллионы людей, советское партийное руководство продолжало политику насилия над своими гражданами, в основном женщинами, стариками, детьми. Но народ не сдавался, боролся против тирании, в том числе и таким своеобразным «оружием», как смех. Политических анекдотов, касающихся выселения, немного, но все же несколько образов нам удалось записать.

«Поезд везет спецпереселенцев. Подросток, обращаясь к старику-озенбашцу говорит:
— Э, дедушка, если дедушка Ленин был жив, нас бы не выслали с Родины.
— Эй, сынок, — отвечает старик, — если бы он не родился, было бы еще лучше"6.

Или, например:
«Разговаривают два озенбашца. Один спрашивает:
— Если бы ты поймал Гитлера (вариант Сталина), что бы ты с ним сделал?
Другой отвечает:
— Я бы взял лом, раскалил его один конец на огне и другим концом воткнул бы ему в зад.
— А почему другим?
— чтобы никто не вытащил, — отвечает другой».
      Спецпереселенцы долгое время находились под прессом политического давления, в жестоких условиях комендантского режима. В это же время, тоталитарная система специально организовала и осуществляла на государственном уровне идеологию и политику очернения, клеветы, унижения и оскорбления национального достоинства крымцев, а также других репрессированных народов. Целью устроителей геноцида было — выслав некоторые народы, заселить их земли «своим» населением. Появляется целая свора борзописцев, которая в своих произведениях фальсифицирует историю, оправдывает политику насилия и произвола, формирует этническую ненависть славян к крымцам, к их истории и культуре. Таким образом, борьба за свое человеческое и национальное достоинство униженных и оскорбленных людей, способствует появлению таких анекдотов:

«Ахмет ахай окучивает помидоры. Прибегает внук и кричит:
— Дедушка, дедушка, русские в космос полетели.
— Все! — взволновано спрашивает Ахмет ахай.
— Нет, двое.
— Жаль! — вздыхает Ахмет ахай, и опять принимается за работу».

Второй вариант этого анекдота был также широко известен и среди узбеков. Еще один анекдот на эту тему:

«На одном банкете звучат тосты с шовинистическими нотками за великий, могучий, непобедимый русский народ. Один крымский татарин, присутствующий там, терпел, терпел, затем встал и говорит:

— Я тоже хочу выпить за великий, могучий, непобедимый русский народ, который 300 лет был под пяткой маленького крымскотатарского народа».

Подобное напоминание исторического факта в этой конкретной ситуации представляло соперника в невыгодном свете, дискредитировало его в глазах слушателей и, таким образом, восстанавливало равенство. В советском обществе широкое распростарнение получили анекдоты объектами осмеяния, в которых выступали различные, в основном малочисленные, народы: чукчи, молдаване, узбеки, евреи, армяне и др. все они обычно выставлялись в негативном плане: недалекими, жадными, малокультурными. Когда затрагивалось национальное достоинство крымских татар, чрезмерно восхвалялась русская культура и осмеивалась культура нерусских народов, они порицали эти оскорбления ответными анекдотами.
Например, таким:

«Ванька, подбегает к матери и кричит:
— Мамка, мамка, а Васька в бочку с квасом покакал.
— Ну возьми сито да выкинь, — отвечает мать».

Такого рода анекдоты, как правило, сбивали шовинистическую спесь у любителей подчеркнуть свое национальное превосходство.
        5 сентября 1967 года был издан указ Президиума Верховного Совета СССР «О снятии огульных обвинений с татар, ранее проживающих в Крыму». Тем не менее, в постановлении к этому указу, в завуалированной форме «в соответствии с действующим паспортным режимом», крымским татарам по-прежнему запрещалось возвращаться в Крым. Национальное движение продолжало отправлять делегации в Москву с требованием решения национального вопроса крымских татар и организованного возвращения народа на Родину. Политика лжи и обмана проводимая советским руководством отражена в следующем анекдоте:

«Делегацию представителей народа из Самаркандской области принимает Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, выслушав их, говорит:
— Вы долго и настойчиво добиваетесь возвращения на Родину. Я дам указание вернуть вас в организованном порядке. Можете передать своим соотечественникам, пусть продают свои дома и готовятся к переезду.
Делегаты радуются: «Слава Аллаху. Наконец-то наш вопрос решился».
Вернувшись в Самарканд, сообщают об этом народу. Многие продают дома и имущество и в назначенный день собираются на железнодорожном вокзале. Вскоре по репродуктору звучит объявление: «Татары, ранее проживающие в Крыму, Вас на третьем пути ожидает поезд Самарканд-Магадан"7.
         Наконец в конце 1990-х годов начинается массовое возвращение крымцев на историческую Родину. Уже никакие препятствия не могут остановить народ на его пути к долгожданной цели, даже такие непредвиденные обстоятельства:

«Самолет Ташкент-Симферополь. На борту более половины пассажиров крымцы. Вдруг один бородатый террорист вытаскивает пистолет, подзывает стюардессу и говорит ей:
— Иди, скажи летчикам, чтобы летели в банановую республику.
Ахмет ахай, услышав это, вытаскивает из сумки ручной пулемет, медленно поднимается и говорит стюардессе:
— Ты, конечно, можешь пойти это сказать, но предупреди их: только через Буюк-Озенбаш!"8.

Известный современный исследователь смеха в качестве защитной биологической реакции Н. А. Монахов утверждает, что смех не только целесообразен, но и крайне необходим в вопросах видимого выживания. «Смех — реакция сугубо стадная, социально организующая. Распространяясь в обществе подобно электрическому разряду, смех не просто заразителен, но и мобилизующ. Он, возбуждает чувство локтя и коллективной сопричастности перед лицом угнетающих обстоятельств. Лучшего лекарства от всякого рода стрессов, хандры и депрессий не придумаешь"9. С этим мнением трудно не согласиться.