"Elyazma kitapları" İlmiy Araştırma Merkezi
Главная | Каталог статей | Регистрация | Вход
 
Пятница, 24/03/29, 18:41
Приветствую Вас Гость | RSS
Navigatsiya
Kategoriyalar
Antroponimika [1]
Edebiyatşınaslıq [21]
Folklor [13]
Sahnacılıq [4]
Tarih [11]
Tenqid [4]
Tilşınaslıq [19]
Kitaphanecilik [0]
Matbuat [32]
Maarifçilik [2]
Medeniyet [6]
Mimarcılıq [1]
Müzeşınaslıq [1]
Soyadlar bazası
"Tamırlarıñnı ögren"
Aqmescit Devlet Arşivinde
Soyadıñnı tap!
Statistics
Продвижение неизбежно Апдейты поисковых систем
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » Статьи » Edebiyatşınaslıq

КИРИМОВ Т.Н.: ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ И АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕМЫ В ТВОРЧЕСТВЕ ДЖ. КЕРМЕНЧИКЛИ

Порожденные смутными временами политически нестабильные условия в Крыму накладывают глубокий отпечаток на склад созидательного мышления Дж. Керменчикли. Опыт душевных потрясений: кровавый исход февральской революции, гражданской войны и невоплощенные в жизнь идеи, в которых воспевалась национальная суверенность занимают ум поэта раздумьями о феноменальности мироздания. Фактор собственного бесправия, индифферентности невежественного крестьянина перед коррумпированностью местных духовных лиц и помещиков, а также внешним натиском темных силовых структур, планомерно искореняющих крымскотатарскую политическую элиту, расхищающих народное имущество доводит поэта до критической точки самообладания. Изможденный противостоянием двойственности судьбы мыслитель стремится укрыться от напряженной повседневности и погрузиться в мир иллюзий. Например, отдельные составляющие эскапизма можно встретить в «Стихе, вместо поименного списка» («Esami cedveli yerine şiir»): «Babay kibi kselsem bulutlara, / Yaqınlaşsam mavı, güzel köklere. / Usandım bu şevqatsız insanlardan, / Bir kere yoldaş оlsam meleklere... »[1] («Вознестись бы к облакам подобно отцу [Гаспринскому], / Приблизиться к лазурным, прекрасным небосводам / Устал от серой толпы, / Хоть бы раз повстречать на пути [своем] ангелов…»). Здесь же, мы видим, как медитации Керменчикли прерываются переживаниями о насущных проблемах народа: «...Uçsam, kselsem ta arş-ı alâya / Yaqınlaşsam Gasprinskiy babaya; / Dertleşsem оnıñ ile baştan-ayaq, / Alsam tatar tarihına bir siyaq / «Biz tatarmıyız, türkmiyiz?» ¾ bu aqta / Cebrailden de alsam üç-beş sebaq...»[2] («Взлететь, вознестись бы до самых эмпирей / Повстречаться с Гаспринским; / Чтобы излить всю горечь печали, / Перенять для татарской истории [новую] форму [жизни] / Получить [кое-какие] рекомендации от Гавриила / По поводу кто мы: татары или тюрки?») (Построчный перевод, курсив наш — Т.К.). Желание встретиться с духовным предводителем народа Исмаилом Гаспринским, побеседовать с архангелом Гавриилом по поводу этногенеза крымских татар обращает поэта к реальным проблемам самоидентификации народа. В такие моменты художник, невзирая на религиозные убеждения, ставит под сомнение авторитет небесной иерархии. В стихотворении «Tatarım («Татарин я!») Керменчикли, демонстрируя восторг собственной этнической принадлежностью, нарочито сталкивает друг с другом земной и потусторонний миры. Отстаивая право называться крымским татарином, он бросает вызов ангелам: Гавриилу, Микаилу, Азраилю, Исрафилу, персонифицированным символам природного хаоса: сели, наводнения, бури, землетрясения. Приведем отрывок из поэтического текста: «...Если снизойдет Гавриил с откровением, / Микаил лишит насущного хлеба меня, / Азраиль придет с мечом в руке, / Протрубит судный день рог Исрафила, / В ногах Владыки мольбу увековечу. / А не согласен будет, из последних сил воскликну: «Татарин я!..» или например: «Если рассердится нежный, весенний зефир, / Со всех сторон завьюжат жгучие ветры, / Земля, небеса, горы, скалы и моря / Отвернутся от меня, встанут на пути моем, / Не буду искать иного пути, упаду посреди [них], / Но скажу: «Татарин, татарина я сын!..» [3] (Построчный перевод, курсив наш — Т.К.). Так поэт стремится заглянуть в сущность бытия под различными ее ракурсами. В свое время, российский ученый-богослов П.А. Флоренский обнаружил, что параллельно с реальным бытием личность проходит духовный путь до определенного средоточия мира, что дает ей возможность как бы перейти на другую сторону и созерцать реальность уже оттуда [58, с. 122].

С манипуляциями религиозных чувств читателя мы сталкиваемся и в поэзии Б. Чобан-заде. В его стихотворении «Tuvğan til» («Родной язык»), мы находим следующие строки: «...Camigе, mihrapqa, sarayğa kirsеñ, / Dеñizlеr, çöllеrniñ çеtinе irsеñ; / Sеniñmеn duşmanğa yarlıqlar yazsam, / Qaruvlı sözüñmеn kоñlüni qazsam; / Qabrimdе mеlеklеr sоrğu sоrasa, / Azrail tilimni biñ kеrе tоrasa; / «Öz tuvğan tilimdе ayt mağadеrmеn, / Öz tuvğan tilimdе cırlap ölеrmеn…» [226, s. 56] («…Если войдешь в мечеть, михраб, дворец [небесный], / Постигнешь смысл безбрежных морей, пустынь; / Если [придется] писать ставить врагу, / Словом колким приводить в сокрушение его; / Если прах мой ангелы приставят к ответу, / Азраиль станет выворачивать [во рту] язык; / «Обращайся на родном мне языке!» воскликну, / С последним вздохом воспою родные мотивы…») (Смысловой перевод, курсив наш — Т.К.). По мотиву настоящий сюжет из представленного произведения схож с образцом стихотворения Дж. Керменчикли «Татарин я!». В равной степени два стихотворения являются определением степени святости национального языка и непоколебимости его носителей. Симбиоз материального и трансцендентного начал в творческом цикле писателей обретает большой социальный смысл. Неожиданные конфликтные ситуации, получающие развитие в поэтическом произведении между человеком-идеологом и антропоморфными высшими силами раскрывают потаенные стороны национальной самобытности. Делается акцент на адекватность аксиологического мышления традиционального социума. Тем не менее, позволим себе не согласиться с мнением Ш.Э. Юнусова по поводу эффективности художественно-медитативного метода отображения социальной действительности. На примере творчества Б. Чобан-заде, исследователь утверждает, что художник всецело поглощен светом романтической эфемерности. В его стихотворениях хоть и рассматриваются патриотические темы, но они лишены социального звучания, так как написаны под воздействием субъективных ощуще-ний [110, с. 25]. В противовес сказанному хочется прибавить, что художественный текст отличается от нехудожественного также построением, основанным на чувственно-понятийном постижении бытия [321]. Надеясь отыскать в сюжетном разнообразии упомянутых Ш.Э. Юнусовым стихотворений Б. Чобан-заде: «Не знаю», «Старый Дунай, старый Дунай», «Кайтарма»[4], «Лучшая смерть», «Построю дворец я» эскизы извечных тем о рождении и смерти, любви и ненависти напротив обнаруживаем скрытые мотивы обездоленной крымской татарки, социально-идеологического расслоения народа, ностальгической страсти героически умереть на родной земле, освобождения отечества от вражеских вторжений.

Вернемся к бытописаниям Дж. Керменчикли и отметим их общую актуальность. Органически развивающиеся в досоветской крымскотатар-ской литературе ведущие темы: просвещение, феминизм, аграрно-промышленная политика, историческая хроника крымскотатарского этноса, общетюркские народно-диалектные баталии находят повышенный интерес в творческой лаборатории мастера и в совокупности рассматриваются сквозь призму понятия «Свобода». Посредством критического анализа онто- и антропологических универсалий бытия поэт работает над постижением феномена деморализации индивидуума в ситуации крайне консервативных национальных устоев, обозначает методы высвобождения развивающегося общества от догматически обуслов-ленного мышления. Например, возьмем одну из распространенных тем у Керменчикли, это угнетение слабого пола.

Совпавшая со временем творческой деятельности поэта масштабная кампания по воссозданию и упрочнению социальных институтов культуры, образования выглядела не совсем доскональной, так как основная часть ее задач все еще решалась без участия женщины. Мыслитель, изучая результаты деятельности учебных заведений, приходит к выводу, что ученик должен обучаться азам наук задолго до прихода в школу. Дошкольным воспитанием детей могли бы заниматься матери, но это оказывается не возможным из-за малограмотности последних. С другой стороны и образованная крымскотатарская девушка из состоятельной семьи, пребывая в плену собственных предрассудков, еще долгое время остается безучастной в культурной жизни. Таким способом, происходит неосознанное «сотрудничество» простого крестьянина с российским агрессором, который искусственно замедляет процесс культурного возрождения мусульманского общества в Крыму. Подобная социальная антиномия в поэтической материи Дж. Керменчикли обнаруживает искаженность человеческого облика, отягощенного ограничениями морально устаревших обычаев, а также ошибочных представлений об истинности религии. Как оказывается, индивид попадает в заложники персонально легитимированного беззакония.

Дж. Керменчикли поддерживая народно-правозащитное движение с постамента влиятельных органов национальной печати ¾ газет «Terciman» и «Millet» заостряет внимание на социальной незащищенности мусульманского населения полуострова в условиях тоталитаризма. Мотивы свободы и угнетения получают первостепенность в произведениях Керменчикли. Таковыми являются стихотворения «Vatan hainlerine qarğışlarım!» («Мои проклятия врагам Отчизны!»)[5], «Sеvin, ey, şanlı millеt!» («Ликуй, эй, славный народ!»)[6], «Sоñ sözüm» («Мое окончательное слово»)[7], «Büyük yanğın» («Великий пожар»)[8], «Bizim bağça» («Наш сад»)[9]. В них обозначаются известные исторические факты крымской аннексии, а как следствие, нарушение аграрно-экономической и социальной политики. Констатируется продолжающаяся тенденция противозаконного освоения земельных наделов крестьян и вытеснения их продукции с отечественного рынка сбыта, что приводит в упадок также важнейшие промышленные отрасли, как виноградарство, садоводство, табаководство. Не смотря на это, поэт призывает обездвиженный притеснениями народ не отчаиваться и продолжать упорную борьбу. Свидетельством тому служит фрагмент из стихотворения «Sоñ sözüm» («Мое окончательное слово»): «Татарин! Отчего над головой не развивается знамя голубое, / Отчего превращаешься в марионетку в руках злодеев? / Наверное, все еще ожидаешь какого-то чуда от них, / Наверное, все еще не вонзился нож в печенку твою. / Татарин! Бей, вали, бейся, падай, вороти, [будь] повергнут, вставай вновь. / Живи, оживляй, умирай, убивай, пусть народ говорит что угодно. / Разве не твоя мечта возвыситься? Отчего же не возвышаешься? / Если хочешь подняться, смотри не под ноги, а обрати взоры к небу…»[10] (Смысловой перевод, курсив наш — Т.К.). Керменчикли пропагандирует среди народных масс борьбу за право на свободу труда, образования, и наконец, независимости. Несмотря на крайнюю патетичность в художественной материи он с почтением отзывается о высокой ценности Богом дарованной человеку жизни. Патриот, тенденциозно обращается к истории предков, которые взамен кровавой сабле предпочли перо и папирус. Для художника жизнь и смерть являются детерминантом вечного перевоплощения природы из одной формы в другую. Но, бессодержательное замещение одного поколения другим, как это происходило на протяжении векового застоя культуры, не заслуживает народной памяти.

Автор прилагает немалые усилия для разъяснения аудитории эффективности следования исторически сложившимся способам выстраивания быта. По его мнению, постижение натуральной, онтологической свободы возможно лишь путем сознательного возвращения к традиционным истокам. Феномен свободы Дж. Керменчикли близок к философскому определению А. Анисина. В его исследовании консерватизма, традиций и онтологической свободы человека, также делается акцент на новую сторону консерватизма, обусловленного, прежде всего сохранением генеалогического кода и подчиненностью канонам прогресса [302]. Таким способом, Дж. Кермен-чикли движет сила этического сопротивления тенденции тотального забвения истории. В надлежащем рвении заключается подлинный смысл либеральной свободы и патриотического национализма поэта. Тем не менее, мировой опыт демонстрирует яркие примеры актов насилия, чинимой диктаторской политикой в отношении зависимых этнических масс, борющихся за восстановление прав на национальную собственность. При общем соизмерении исторических фактов мало поддается осмыслению и сегодняшний феномен «миротворческой» миссии российских и американских войск в Чечне, Грузии, Ираке и других горячих точках мира. Так или иначе, но факты проявления государственного геноцида, обнаруживают прямую причастность к трагической гибели Керменчикли. Таким способом, подытоживая краткий обзор онтологических и антропологических тем в произведениях Дж. Керменчикли мы приходим к выводу, что поэт отдает предпочтение традиционному обществу. Рассматривая под различными уклонами естество субъективной личности и его утверждение в этническом социуме автор, видит двоякий характер человеческих взаимоотношений, обусловленных ущербно-консервативным менталитетом. Социальные связи значительно усугубляются и новым внедрением на территорию Крыма маргинальных культур, нарушающих налаженность национальных институтов брака и семьи, образования и культуры. Фактор внешнего и местного прессинга в отношении крымского татарина заставляет поэта задуматься о будущем народа. Продолжительные поиски путей постижения свободы возвращают мыслителя назад в историю предков. Здесь он заимствует оригинальные идеи и методы построения либерального государства. Открывает вторую грань консерватизма, дающего прочные основания для сохранения и продолжения национальной культуры.


[1] Kеrmеnçikli C. Esami cеdvеli yеrinе şiir. Şiir // Millеt. — 1917. — sеnt. 11.

[2] Kеrmеnçikli C. Там же.

[3] Kеrmеnçikli C. Tatarım. Şiir // Millеt. — 1918. — оkt. 16.

[4] Qaytarma ¾ национальный крымскотатарский танец.

[5] Kermençikli C. Vatan hainlerine qarğışlarım. Şiir // Millet. — 1917. — sent. 28.

[6] Kermençikli C. Sevin, ey şanlı millet! Şiir // Terciman. — 1917. — mart 16.

[7] Kеrmеnçikli C. Sоñ sözüm. Şiir // Qırım mecmuası. 1918. — № 6. — S. 105.

[8] Kеrmеnçikli C. Büyük yanğın. Şiir // Millеt — 1918. ― iyül. 31.

[9] Kеrmеnçikli C. Bizim bağça. Şiir // Yeşil ada. — 1920. — № 1. — apr. 15. — S. 7.

[10] Kеrmеnçikli C. Sоñ sözüm. Şiir // Qırım mecmuası. 1918. — № 6. — S. 105.

Категория: Edebiyatşınaslıq | Добавил: tairk (11/02/03)
Просмотров: 1636 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Malümat sayısı
Photo: 47
Blog: 2
Ekspeditsiyalarımız: 3
Failler konvolütı: 246
Maqaleler: 115
Qırıtatar folklorı: 238
Guestbook: 703
Akademik lüğatlar
Kitaplarımız

Copyright "Elyazma kitapları" İlmiy araştırma Merkezi © 2024